В настоящее время любое отождествление личности на основе сравнения биометрических признаков в криминалистике принято называть идентификацией, при том что в биометрии есть четкое деление на верификацию и идентификацию.
В российских стандартах: ГОСТ Р ИСО/МЭК 19794-2-2005 «Идентификация биометрическая. Форматы обмена биометрическими данными. Часть 2»; ГОСТ Р ИСО/МЭК 7816-11-2013 «Карты идентификационные. Карты на интегральных схемах. Часть 11», под верификацией понимается:
- Процесс сравнения полученного биометрического образца с определенным по условию контрольным биометрическим шаблоном зарегистрированного конечного пользователя с целью определения схожести.
- Процесс верификации при взаимно однозначном сопоставлении данных биометрический верификации с биометрическими эталонными данными.
В ГОСТ Р ИСО/МЭК 19794-2-2005 «Идентификация биометрическая. Форматы обмена биометрическими данными. Часть 2» приводится следующее определение идентификации: Процесс сравнения биометрического образца со всеми биометрическими шаблонами в базе данных (схема «один ко многим») с целью определения его соответствия какому-либо шаблону и соответствующей шаблону личности; биометрическая система, использующая схему сравнения «один ко многим», направленная преимущественно на поиск личности в базе данных, а не на подтверждение личности.
Таким образом, применительно к задачам судебной фоноскопической экспертизы, идентификация позволяет ответить на вопрос: На какой/каких из фонограмм имеется голос и речь «Иванова», образцы устной речи которого представлены?
Казалось бы, какая разница? Ведь в любом случае отождествление личности производится посредством попарного сравнения наборов идентификационных признаков, характеризующих речь известного и неизвестного/неизвестных дикторов.
Но экспертная практика показывает иное. Проиллюстрирую с помощью такого примера, который часто использую на учебных семинарах.
Эксперты одного судебно-экспертного учреждения (СЭУ) по результатам проведенной экспертизы сделали категорический вывод о принадлежности голоса и речи на фонограммах конкретному лицу. Ввиду того, что следователем были получены данные, опровергающие такую возможность, была назначена, повторная экспертиза, а ее проведение поручено экспертам другого СЭУ. Новые эксперты полностью подтвердили вывод своих коллег. Тогда следователь назначает еще одну повторную экспертизу и поручает ее проведение специалистам, использующим иные методы идентификационного исследования. В результате третьей экспертизы были получены результаты, полностью противоречащие выводам двух первых. Почему же так случилось?
Эксперты, сделавшие категорический положительный вывод, основывались главным образом на результатах аудитивно-лингвистического анализа. Но в качестве индивидуализирующих признаков сравниваемых дикторов они выделили признаки, характеризующие один из региональных диалектов русского языка (ошибку в подобном случае может допустить каждый, т.к. знать особенности всех диалектов невозможно). В этом могли убедиться эксперты, давшие категорический отрицательный вывод и пытавшиеся установить причину ошибочности выводов ранее проведенных экспертиз. Для этого им были представлены и другие фонограммы по этому делу, на которых была записана речь всех фигурантов. Оказалось, что выделенные их коллегами признаки лингвистической группы характерны для всех участников преступного сообщества, которые характеризуются близким возрастом, сходным телосложением и общим местом формирования речевых навыков.
Без сомнения, в данном случае основной причиной ошибочных выводов была невсесторонность проведенного исследования, неспособность экспертов эффективно использовать инструментальные методы анализа. Но, с другой, стороны, вероятность подобной ошибки была бы намного ниже, если б перед экспертами была поставлена идентификационная задача по обнаружению речевого сигнала целевого диктора на всех имеющихся у следствия фонограммах по данному делу. На значительном массиве фонограмм речи дикторов с близкими по слуховому восприятию голосами гораздо легче разделить индивидуализирующие и групповые признаки.
В качестве заключения:
При проведении и последующей оценке фоноскопической экспертизы следует различать верификацию и идентификацию. В общем случае, вероятность ложного вывода по результатам криминалистического идентификационного исследования намного ниже вероятности совершения экспертной ошибки по результатам верификации. Особенно это касается ложноположительных решений (ошибок первого рода).
*Продолжение в публикациях от 08 и 13 февраля 2017 г.